"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"
Россия в понедельник объявила о том, что понизила уровень отношений с Катаром «до полного удовлетворения требований». То есть катарский посол должен будет покинуть российскую столицу. Причиной стал инцидент в аэропорту Дохи 29 ноября, где нападению сотрудников службы безопасности и таможни подвергся посол России Владимир Титоренко. Врачи диагностировали у дипломата отслоение сетчатки глаза.
ВЗГЛЯД: Евгений Янович, как охарактеризовать ситуацию, которая сейчас сложилась в отношениях России и Катара?
Евгений Сатановский: С моей точки зрения, это предупреждение – своего рода черная метка, полученная в грубой форме, к сожалению, одним из лучших наших профессионалов-дипломатов.
ВЗГЛЯД: В чем причина столь грубого демарша Дохи?
Е.С.: Российская позиция по Сирии и по Ирану воспринята ваххабитской осью как то, что русские за шиитов и против суннитов. Пока, насколько можно судить, это первое предупреждение. Второе – это, очевидно, восстановление террористического подполья и его финансирование на Северном Кавказе. Третье – это будут взрывы, террористы-самоубийцы и прочие неприятные сюрпризы, поскольку источник финансирования наших дискутантов в Афганистане, в Чечне, в первую и вторую чеченские войны, — это Аравийский полуостров.
Ну и вопрос, а почему страны, откуда финансировались Беслан, Норд-Ост и все остальные наши «приятные новости» вроде Буденовска, пережив короткий период медового месяца с Российской Федерацией, не должны воспринимать нас как геополитического противника?
ВЗГЛЯД: Почему сигнал поступил из Катара?
Е.С.: Крошечный Катар воспринимает себя как сверхдержава. На несколько сотен тысяч населения у них третьи в мире запасы газа. Им успешно удалось поддержать свержение бен Али в Тунисе, поучаствовать в свержении президента Египта Хосни Мубарака, а в Ливии вместе с саудовцами организовать и сыграть ключевую роль в свержении и уничтожении Муаммара Каддафи.
Сегодня в своей операции, которую они опять-таки проводят вместе с саудовцами на территории Сирии для свержения Башара Асада, эмират натолкнулся на то, что Россия и Китай мешают ему и всей Лиге арабских государств провести то же решение в обход ООН, которое оно провели против Каддафи. Вот они и решили действовать. Поскольку Китай трогать опасно, они решили продемонстрировать это нам. Вот и все.
ВЗГЛЯД: Ливанская газета An-Nahar пишет про отказ России принять многомиллиардную взятку от нескольких богатых арабских стран в обмен на уступчивость в сирийском вопросе. Насколько такая версия соответствует действительности?
Е.С.: Предложить они, разумеется, могут. Например, сокровища царей, бриллианты Голконды. Ну, ради Бога. Политика, как говаривал Уинстон Черчилль – грязное занятие для пожилых мужчин. Но у нас есть своя позиция, исходящая из российских интересов, в том числе в Сирии, в том числе во взаимодействии с Ираном.
Интерес Катара и саудовцев состоит в немедленном свержении режима Асада перед тем как выйти на военные действия с Ираном руками американцев. А если им совсем повезет, то, как они полагают, то и израильтянам, поскольку это мечта суннитов: война евреев с шиитами. Но если в ситуации Катара с Францией им удалось втравить Саркози в ливийскую авантюру, то с ситуацией с Сирией им вряд ли удастся втравить Россию в такую авантюру или заставить нас открыть им для этого шлагбаум.
ВЗГЛЯД: Можно ли провести аналогию с событиями 2004 года, когда между Россией и Катаром тоже ухудшились отношения из-за гибели Яндарбиева, бывшего лидера чеченских боевиков?
Е.С.: Во времена ликвидации Яндарбиева Катар был одним из главных мест для сбора средств для антироссийской кампании на Северном Кавказе, где в свободном режиме существовали все мыслимые и немыслимые террористические ячейки и эмиссары всех террористических групп.
Катар позиционирует себя как Британия исламского мира: все террористы в гости к нам, здесь вас никто не тронет. Они напоролись на Россию, это оказалось не совсем так. Яндарбиев был ликвидирован. Но нападения на посла недостаточно для таких аналогий. Надо вспомнить о том, что Россия все-таки по своим масштабам другая страна, чем Катар.
ВЗГЛЯД: Сергей Лавров объявил о понижении уровня дипломатических отношений с Катаром, пока Доха не извинится и не накажет виновных. Это адекватный ответ на черную метку?
Е.С.:Это вопрос к тем, кто принимает решения. Лавров сделал то, что должен был и мог. В ситуации нападения на посла он в дипломатическом поле решил этот вопрос, сделав то, что мог сделать МИД. Нашего посла и сопровождающих его дипломатов били в аэропорту, причем били сильно: отслоение сетчатки – это серьезно. Титоренко вообще не очень везет — его ранили в 2003 году во время ухода дипломатов из Ирака, когда колонна была обстреляна. Теперь вот инцидент в Катаре.
У нас не били катарского посла руками и ногами в аэропорту? Хотя адекватно: вы побили нашего посла, а мы, побьем до соответствующего состояния вашего посла. Но это варварские методы. Может, для Катара они более понятны, но что поделать – мы такие методы не применяем.
Какие еще методы будем применять относительно маленького эмирата Катар, но как видимо очень излишне уверенного в себе – это второй вопрос. Но это вопрос, видимо, не к МИДу.
ВЗГЛЯД: Что, кроме дипломатических рычагов, может применить Россия к Катару?
Е.С.: У России много чего есть. А какие из этих рычагов руководство решит или не решит задействовать – это ему решать. Как правило, любая страна для любого рода ситуаций содержит разведку, внешнюю разведку, армию, силовые ведомства и много чего другого. Ситуация совершенно гнусная, наглая и совсем запредельная.
Когда иранцы устроили погром в посольстве Великобритании, ну, мы понимаем: у персов это традиция, они и американское посольство захватывали. Но от Катара мы этого не ожидали. У нас такие отношения — просто любовь и дружба. Эмир такие слова нам говорил. И вдруг!
Со всей очевидностью подтверждается британская поговорка: араба нельзя купить, его можно только арендовать. И дружба вся — на короткое время. Потом с вами опять будут дружить, только вот не зарежут — так отравят, не отравят — так задушат. Восток со всеми вытекающими.
— Конечно. Я пришла на спектакль — к тому времени я уже ходила на Таганку. Зашла в администраторскую в антракте, чтобы позвонить. Там сидел Володя, и администратор Яков Михайлович Безродный сказал: “Ксюша, это Володя Высоцкий. Володя, это Ксюша”. Володя в это время разговаривал по телефону, но сразу повесил трубку. Почему-то мимо аппарата.
И вот о судьбе: в тот день я вообще-то шла на другой спектакль, а его заменили на тот, что я уже видела. Могла уйти, но осталась из-за подружки. А Володя в тот день тоже не играл — он просто заехал кому-то заказать билеты. “Куда вы после спектакля?” — спросил он. “Домой”. — “Не бросайте меня, я вас подвезу”.
— Какая машина у него была в то время?
— “Мерседес”. 280-й. Серебристый. Было смешно: когда я вышла, на улице стоял Вениамин Борисович Смехов на зеленых “Жигулях”. “Ксюша, давайте скорее, я вас жду”. — “Нет, нас уже подвозят”. — “Кто?” Я показываю на Володю. Веня смотрит на него и говорит: “Ну конечно, где уж моим “Жигулям” против его “Мерседеса”!” Но на самом деле “Мерседес” не играл никакой роли, мы тогда были беспонтовые: машина — не роскошь, а средство передвижения.
— Тебе голову не снесло? Высоцкий, “Мерседес”…
— Знаешь, я никогда не была театральной сырихой, поэтому для меня Володя не был божеством. В доме у нас, на Пушечной, собирались люди совсем непростые. Мой папа и мой брат дружили, например, с Леней Енгибаровым, приходил Лева Прыгунов, другие интересные люди. Это была моя среда. А Володя... Он для меня был очень таинственной фигурой. Про него ходили легенды, сплетни: Володя — алкоголик, бабник и вообще последний человек на этом свете.
— И тебя не испугали эти сплетни?
— Нет. Я, знаешь, чего боялась? Я боялась, что чувства с моей стороны могут быть гораздо сильнее и искреннее, чем с его.
В тот день, когда мы прощались, он сказал: “Дайте мне ваш телефон, я приглашу вас на “Гамлета”. Но, когда позвонил и пригласил на спектакль, я уже собралась на Малую Бронную. “Знаете, Владимир Семенович, — сказала я ему... — Я иду на Эфроса”. А он: “Ну давай, я отыграю “Гамлета” и подъеду за тобой. И мы пойдем поужинаем”. И вот тут во мне что-то екнуло. Во время спектакля я волновалась ужасно. Моя подружка говорит: “Что ты дергаешься? Все бабы Советского Союза мечтали бы пойти поужинать с Высоцким. А ты — не пойду, неудобно. Дура!” И я думаю: “В самом деле, это же дико интересно, такой человек...” Вышла из театра, тут подшуршал Володя на своем “Мерседесе”, и мы поехали к нему домой. Я была у него в гостях, “на Грузинах”. “Не надо меня звать Владимир Семенович”, — сказал он мне тогда. Володя за мной нежно ухаживал, угощал деликатесами из магазина “Березка”. Было какое-то вино, печенку жарил сам. Печенка таяла во рту.
— А не в руках. Извини... рекламная пауза.
— Ну да. Потом он меня привез домой, на Пушечную. Сказал, что уезжает в Париж и непременно позвонит, когда вернется. Проходит какое-то время, и действительно звонит Володя: “Привет, привет, я приехал”. Мы с ним перешли на “ты”, и наши отношения стали как-то развиваться.
— Ну не знаю... Вот если бы рядом со мной зазвучал его обволакивающий голос, я бы за себя...
— У него все было обволакивающее. Дико харизматичный. Наверное, не было ни одной тетки, которая могла бы устоять. Володя был охмуритель абсолютно профессиональный.
— Ловко расставлял сети?
— Сети не расставлял. Просто это было в нем самом. Вдруг он стал мне звонить. Начал ухаживать, и это была не случайная связь — встретились, переспали, разбежались, а настоящий роман в его классической форме. Я для себя решила: пусть это будет три дня, неделя, но я буду с этим человеком, потому что он не такой, как все. И что будет дальше — все равно. В общем, я влюбилась. Но отдавала себе отчет, что не могу ничего требовать. Моя жизнь - это моя жизнь, моя любовь — это моя проблема.
— Интересно, художник Высоцкий помогал материально студентке Афанасьевой?
— Когда наш дом на Пушечной стали расселять, родители разменяли квартиру на двухкомнатную в Медведкове и однокомнатную на улице Яблочкова. Туда поехала я. И все говорили, что он купил мне квартиру. Ничего подобного. Но, знаешь, он помогал мне, более чем. Я не была бедной студенткой — у меня был папа, тети, обожавшие меня. А когда появился Володя, я уже ни в чем не нуждалась. Володя просто запретил мне пользоваться общественным транспортом. “Ты должна ездить на такси, чтобы не тратить время. Не хочу, чтобы тебя толкали и зажимали в метро”, — сказал он.
— То есть у тебя было приличное месячное содержание?
— Содержания никакого не было. Да и я никогда ничего не просила. Володя давал деньги, делал подарки, он меня одевал, обувал, покупал какие-то вещи в дом. На новоселье купил мне холодильник. В то время нужно было все доставать. А для него таких проблем не существовало.
— У него был хороший вкус?
— Потрясающий. Если он привозил туалет, то к нему обязательно сапоги, сумку. У меня все было сногсшибательное и в большом количестве — например, 17 пар сапог. Егор Зайцев, мой сокурсник, если мы приходили с ним в компанию, представлял меня так: “Вот это девушка, познакомьтесь, у нее 17 пар сапог!” А люди по три года в одной паре ходили.
— Он любил, когда ты была в его вещах?
— Конечно. Он вообще очень любил, чтобы его вещи радовали и по-особенному принимались.
— На твоих глазах он работал, писал? Как это происходило?
— Как? Просто не спал, лежал, курил, потом в какой-то момент вставал и все-все-все записывал. Он не высиживал строчки, не правил, а сразу — раз, и на бумагу. Потом будил и говорил: “Послушай, послушай”. Пел, сразу подбирая какую-то мелодию. Я видела: смотрит телевизор со стеклянными глазами, много курит, пепельница полна окурков — значит, работает.
— Сильно уважал себя? Надувал щеки?
— Нет, никогда. Он был жесткий человек, знал себе цену и никогда в жизни никому не позволил себе хамить. Он был свободным человеком. Даже по отношению к шефу (худрук Таганки Юрий Любимов. — М.Р.) он так умудрялся выстраивать отношения, что он диктовал, а не Любимов. Люди не могли себе позволять то, что позволял себе Володя, — сорвать спектакль, от чего-то отказаться. И ему это прощалось.
Больше всего меня поражало, как он удивлялся. “Откуда это берется? Вот птица гамаюн, я даже не знал, что такая есть. Только потом узнал, когда написал”. Радовался неожиданной рифме, которой нет ни у кого. В какие-то моменты он напоминал Пушкина, который говорил: “Ай да Пушкин, ай да сукин сын”.
— Скажи честно: старший товарищ учил тебя жить? Например, машину водить?
— Учил. На Николиной Горе. Он даже мне хотел купить маленькую спортивную “BMW” красного цвета.
— А почему именно красного?
— Чтобы все видели, как я по Москве рассекаю. Володя в мелочах все-таки понты любил, хотя был абсолютно беспонтовый. Так и говорил: “У меня все должно быть лучшее — и машина, и бабы...”
— Уму-разуму по жизни учил?
— Трудно сказать. Был момент, когда в институте я разочаровалась в людях: поняла, что 90 процентов из них потребительски ко мне относятся. Плакала, в депрессуху впала. А Володя сказал тогда: “Люди так сделаны, запомни”.
— Он интересовался твоей работой? Или, как всякий творческий эгоист, занимался только собой?
— Когда я приходила в платье, которое сшила за один день, для него это было потрясением. Он привозил мне из Парижа ткань, ну подумаешь, кусок какой-то тряпки, а она превращалась в платье, и это было волшебством для него. Его потрясало то, что делалось человеческими руками.
— А ему ты шила?
— Подшивала — брюки, джинсы… У Володи был такой день, его он называл “днем раздачи денежных знаков населению”. Это когда своим друзьям он раздавал вещи: очень любил, чтобы человек хорошо одевался. И сам любил хорошо и дорого одеваться. Любил качественные вещи. А те джинсы, что подшивала я, он никогда не отдавал. “Не отдам, их подшивала Ксюша”.
Однажды он меня нарисовал, хотя совершенно не умел этого делать. Он меня нарисовал с тремя глазами. Сказал: “У тебя есть третий глаз, потому что у тебя очень сильная интуиция”.
— Ксюша, у Высоцкого были очень непростые отношения с властью, в частности с КГБ. Тебя это как-то коснулось?
— Я была на практике в Ленинграде. И как-то девчонки мне сказали, что мной интересуется один очень симпатичный парень. Все решили, что он кадрится ко мне. В Ленинграде Володя поселил меня в “Астории” — в лучшей по тем временам гостинице. Он не хотел, чтобы я жила в общежитии. И вот однажды я прихожу и узнаю, что меня выселили из моего номера. Говорят, что надо пройти в такую-то комнату и что там ждут какие-то люди. Я пришла, и выяснилось, что меня могут задержать за хранение валюты. А валюта у меня действительно была — долларов десять мелочью (Володя мне оставил эту мелочь). На них я в баре интуристовской гостиницы покупала себе тоник.
— Испугалась?
— Да нет. Они мне тогда все про меня рассказали — кто я, кто мои родители, что папа во время войны сидел за дезертирство (никакого дезертирства не было, просто после ранения дед прятал его). Меня не запугивали, не кричали, а очень деликатно спрашивали: “Вы там бывали? А кто еще туда ходит? А кто с Высоцким разговаривал и что говорил? Может быть, вы все нам напишете?” Я, естественно, сказала, что писать мне нечего. Но самое интересное произошло потом: тот парень, что сначала мной интересовался, предложил мне выйти замуж за него. Более того, он на свои деньги купил мне билет на поезд и сказал, чтобы я уезжала из Ленинграда. Помню, что его звали Руслан.
— А как Высоцкий отреагировал на этот инцидент? Не испугался за тебя?
— Все были просто в шоке. И больше от того, что мне гэбист предложил замуж. Со временем я поняла, что было немало людей, которые хотели, чтобы Володи не было в стране. Даже при всей любви к Володе Брежнева и особенно его дочери Галины это все равно был “совок”, который его боялся, считал опасным. Кагэбэшники, которые слушали его песни, говорили: “Мы вас обожаем”, — но при этом могли сказать: “Вы что тут? Вы у нас смотрите”. И пальчиком грозили. А с другой стороны, на этом же уровне было еще больше тех, кто противодействовал первым. И это негласное противоборство давало ему возможность жить и работать в стране.
— Ксюша, тебя не смущало, что вообще-то человек женат, что у него жена в Париже, которая может в любой момент приехать? А в доме на Грузинской — ты.
— Как-то меня это не очень смущало. Потому что Марина — она ведь была где-то. И не было такого: он днем со мной, а вечером уходит к ней. Она жила своей жизнью, пару раз приезжала в Москву, и Володя ненадолго ездил к ней в Париж.
— Он казался тебе взрослым дяденькой?
— Конечно. Но мне всегда нравились мужчины намного старше меня, с ровесниками у меня никогда не было никаких романов. Да и папа мой был старше мамы. И потом, когда мама рано умерла, все его последующие жены были намного его моложе.
Но с другой стороны, Володя для меня был мальчишкой — юмор, хулиганство, энергия, но при этом все было осмысленно, невероятно интересно. Да и я не смогла бы влюбиться в человека, который просто хороший человек. Это не снобизм: вот я дружу только с великими — нет. Я могу влюбиться в кого угодно, но он должен быть очень талантливым и интересным.
— Он тебя сразу для окружающих рассекретил или конспирировал под младшую сестренку?
— Наши отношения не скрывались, я как-то сразу познакомилась со всеми его друзьями. Поначалу ко мне относились как к очередной Володиной девушке, а потом это перешло в другое отношение: кто-то меня принял, кто-то — нет. Но с Севой Абдуловым у нас были самые нежные отношения, он — святой человек, и я его обожала (в культовом фильме "Место встречи изменить нельзя" он сыграл милиционера Соловьева, который сидел в засаде у Верки-модистки и, струсив, отпустил Фокса, актер скончался 27 июля 2002 года).
— Интересно, Марина Влади знала о твоем существовании?
— Знала. Ну а что она могла сделать? Я помню, она приехала из Парижа, и мы неделю с Володей не виделись. Я повела свою подругу на “Гамлета”. Сидим на приставных стульях в центре зала. Володя играет. Следующая сцена была без него. Вдруг я чувствую, что меня кто-то дергает за подол юбки. Ну, думаю, совсем обнаглели, уже в театре пристают. Вижу, что и соседи на меня как-то в изумлении смотрят. Наконец в темноте рассмотрела — Володя в бархатных джинсах, сапогах, на полусогнутых подошел сзади и дергает меня: “Пойдем, пойдем выйдем” — и извиняется знаками перед зрителями. Он не знал, что я приду, он увидел меня со сцены. Я-то ладно, а народ обалдел.
— Он ревновал тебя?
— Смешной был случай: я первой вышла из дома на Грузинской, Володя задержался. Там же находился Союз графиков, и два подвыпивших художника, которые шли за мной, сказали какую-то гадость — такое мужское хамство, но с интересом. Я повернулась: “Пошли вы…”. В это время из подъезда вышел Володя с Лешей Штурминым (в то время каратист). И не разбираясь, не спрашивая, бросились на них, и началось смертоубийство. Через минуту все кончилось. Мужики — и те и другие — стояли с оторванными рукавами, синяками, разбитыми носами.
— А этот собственник сам изменял тебе?
— Ну было пару раз. И для меня это было жуткой трагедией, когда я об этом узнала. Если бы это произошло сегодня, я бы рассмеялась. А тогда... Я даже уходила, он за мной приезжал, и все меня уговаривали вернуться. Вот первомайские праздники, и Володя должен приехать за мной. Жду его дома на Яблочкова. Нет. Звоню, подходит Янклович. “Не волнуйся, все нормально, мы тебе позвоним”. — “А где Володя?” — “Он не может подойти”. — “Я сейчас приеду”. — “Нет-нет, не вздумай”.
Беру такси, через 10 минут вхожу в квартиру, там — е-мое: столы грязные, посуда, бутылки — настоящее гулялово. Захожу в спальню. Там Даль спит с какой-то бабой. Кошмар, вертеп, воронья слободка. Я хочу войти в кабинет, и вдруг оттуда выходит девка, мне знакомая, — в рубашке, босая. Я зову ее на кухню: “Ира, значит так: я сейчас уезжаю. Я приеду в половине третьего. В половине третьего в квартире должна быть идеальная чистота, помойка вынесена, и вас, б...й, не должно быть здесь даже духу”. И уезжаю. Пошла на рынок. Через полтора часа звоню: “Все убрали?” — “Да”. — “Хорошо. Можете спускаться”.
Я приехала — девственная чистота в квартире, девственно на кровати спит Володя, в другой комнате спит одинокий Даль. Он проснулся, вышел, и я первый раз в жизни видела, как у человека трясутся руки и он пьет, держа стакан водки через шею на полотенце. У Володи такого не было. Я Володе потом ни слова не сказала, он извинялся. И еще потом был один неприятный эпизод — всего два за два года.
Он вообще был благодарным человеком. Когда мы начали с ним жить и я первый раз у него ночевала, мы утром встали, и я убрала постель. Для него это было потрясением. Клянусь. Он сказал: “Ты — первая женщина, которая убрала за собой постель...”. Я же не знаю, как другие, но получалось, что они пользовались. А тут вдруг он понял, что я делаю это не потому, что он — Высоцкий, а человек, которого я люблю.
Он говорил: “Я хочу, чтобы ты была моей женой”. Он знал, что умрет, и ему хотелось, чтобы после его смерти я была официально записана в его жизни, чтобы я не осталась брошенной. Он говорил: “Я разведусь с Мариной. И мы начнем жить”. — “Володя, это никому не нужно, забудь”.
— А говорил он, что хочет иметь детей от тебя?
— Да. Ему бы хотелось нормальную семью. Ему нравилось, когда в доме уютно, когда есть еда, когда я что-то готовила. “Ну давай кого-нибудь родим”, — говорил он. “Ну, Володя, что это родится? Если родится, то одно ухо, и то глухое”. Я так неудачно пошутила, что Володя даже офигел: “Ну и юмор у тебя”. Но ребенка я никогда бы не стала от него рожать, потому что не была уверена, что от наркомана родится здоровый.
— Все было как бы без настроения, потому что жили в состоянии болезни и еще потому, что у меня умер папа… Вообще, все плохое началось с Нового года, 80-го. Во-первых, авария, в которую они с Янкловичем попали. Потом — картину ему зарубили, из театра он практически ушел, физическое состояние стало ухудшаться, количество наркотиков увеличиваться. Угнетала зависимость от них, от людей, которые их доставали…
— Высоцкий и наркотики. От них у него случилась клиническая смерть в Бухаре?
— Это случилось от передозировки, а не от жары. Володя в Бухару улетел один, потом мне позвонил его администратор Валера Янклович. Сказал, что Володя неважно себя чувствует и что мне нужно привезти лекарства. Я взяла промедол и вылетела.
— Ты не боялась, что тебя арестуют за наркотики?
— Об этом не думаешь в тот момент. И потом, я привозила их один раз в жизни. Если бы я их не привезла, он бы умер. Там не было никакого кокаина, героина, это были лекарственные препараты. Если бы мне сказали, что сейчас у меня руку отрубят, но он будет здоров, я бы сказала: “Рубите”.
А в Бухаре, куда мы переехали из Навои, Володя с утра пошел погулять по рынку. Но всенародная любовь — она же безгранична, и он то ли покурил, то ли еще что (он так и не рассказал), но пришел домой, и ему стало плохо. С нами был Володин друг, доктор Толя Федотов. Он вбежал ко мне в комнату: “Володе плохо”. Я влетаю в гостиную — Володя мертвый: нос заострился, не дышит, сердце не бьется. И доктор Федотов, с абсолютно трясущимися руками, повторяет: “Он умер, он умер”. Его трясло, у него истерика была. Я ему надавала по морде: “Делай что-нибудь быстро”. Он сделал укол в артерию, и мы начали делать искусственное дыхание: он качал ему сердце, я дышала. По сути, мы его вдвоем реанимировали. Володя задышал, сознание вернулось. Потом он рассказывал, что видел меня, Толю. “Я понимал, что происходит, но не мог никак реагировать”.
Потом пришли Янклович, Сева Абдулов (он тоже работал в концерте). “Ну что, мы отменяем выступление?” Я говорю: “Минуточку, а что, можете его не отменять? Он только что мертвый лежал. Володя, собирайся, мы уезжаем в Москву. Отменяется не только сегодня. Больше ничего не будет”. Я настояла на своем. И мы уехали. Всем казалось, что это ерунда, что он — вечный и всех переживет.
— Но при всем при этом тебе достался самый тяжелый, если не сказать кошмарный, период его жизни. Его конец.
— Самый последний год... Страшнее ничего быть не могло.
— Он бил тебя? Ведь пьяный человек за себя не отвечает?
— Нет, никогда. Дело в том, что я выросла в творческой, богемной среде, где мужчины — мой отец, мои троюродные братья (мы жили в одной квартире) — были пьющими. Но не алкаши, которые у магазина на троих соображают, а респектабельная пьющая богема, с нормальной алкогольной зависимостью. Я знала, какими бывают алкоголики: папа мой, например, был очень агрессивным. Я его боялась и ненавидела в эти моменты. А Володя… Запой начинался с бокала шампанского, а потом... мы куда-то ехали, он рвался куда-то до тех пор, пока не упадет. Он был не агрессивным, по отношению ко мне — тем более. Я переживала и страдала, потому что мне было его безумно жалко. Страшно было за него, потому что была полная деградация, когда человек напивался до состояния животного. Куда там бить, он говорить-то не мог в таком состоянии. На это было страшно смотреть. С ним я оказалась в состоянии женщины, которая выносит этот запой и должна стараться помочь ему.
— А себя тебе не было жалко?
— Нет. Меня было жалко моим друзьям. Я старалась помочь ему. А это значит — все время быть рядом. Потому что в это время он никому не был нужен. Человек нужен, когда он здоровый, веселый, богатый. А эта “пьяная” головная боль не нужна никому. Я не приносила себя в жертву. Просто по-другому быть не могло.
— Ты так легко говоришь о наркотиках, как будто, извини, сама их употребляла.
— В свое время мне Володя сказал: “Если я когда-нибудь узнаю, что ты хоть раз попробовала, задушу собственными руками”. Поэтому у меня было определенное отношение к этому. И Володя употреблял наркотики не потому, что он такой наркоман — наширялся и сидит хохочет, балдеет, — а просто чтобы нормально себя физически чувствовать.
В течение двух лет я видела, как дозы увеличивались. Сначала это было после спектакля, чтобы восстановиться. Я помню, что после “Гамлета” он не мог долго уснуть, ему было плохо. И он делал себе укол. “А что это ты себе колешь?” — спрашивала я. “Это витамины”. Однажды эту ампулу я выудила из помойки и узнала, что это был промедол. Потом был и мартин, анапол — медицинские наркотики.
— Ты наблюдала влияние наркотиков на стимуляцию творчества?
— Он просто лучше себя чувствовал. Вот он сидит, абсолютно никакой, ему плохо, но делает укол и — нормальный, живет полноценной жизнью. Он так хотел соскочить с иглы. “Я так от этого устал”, — говорил. Отчего он умер? Он хотел соскочить, а легально нельзя было лечиться. Людей, которые ему доставали наркотики, он подставить не мог. Он и в Италии лежал, и во Франции. Не получилось. У него даже был план уехать со мной на прииски, к Вадиму Туманову в домик. Какой бы, я думаю, это был ужас: Володя со мной в тайге, со своей ломкой, и, если бы он умер там, я не знаю, что было бы. Кошмар. Не было же никаких мобильных телефонов.
— Объясни то, что так запутано: свидетели того времени в окружении Владимира Высоцкого пишут: “Все знали, что он умрет”. Почему умрет? И почему все знали? И зачем надо было ждать смерти, вместо того чтобы спасать его?
— Как бы все знали, но никто ничего и не знал. Все думали, что это какие-то игрушки, что все не так серьезно, как есть на самом деле. Была Олимпиада, в Москве был режим, все гораздо строже, чем обычно. Нельзя был достать наркотики. Это потом уже некоторые говорили: “Что же вы не сказали, что ему так плохо, я бы привез, у меня было”. Ну даже если бы вовремя привезли, он укололся и остался бы жив. А дальше-то что?
Но в принципе все виноваты. Ведь к нам приезжали врачи из Склифа, консилиум решал — класть его в больницу или нет. Но все боялись взять на себя ответственность — все-таки это Володя. Доктор Федотов после его смерти, видимо, испытывал угрызения совести и сам себя посадил на иглу, чтобы испытать то, что испытал Володя.
И еще — родители. Очень жесткий папа: “Володя, так нельзя, это позор”. Он был хороший человек, но... Например, долго скрывал, что он еврей, — это уже как-то характеризует человека. У меня, как и у Володи, папа еврей, а мама русская. После смерти Володи его отец сказал мне: “Я думаю, тебе не стоит приходить на похороны”.
— Последнюю неделю Владимир Семенович не выходил из дому. Ты помнишь ее или хотела бы забыть как страшный сон?
— Я только не помню, как ходила в институт, как экзамены сдавала. А все остальное помню. Такого прежде с ним не случалось. Ощущение безысходности. Страшно. Он кричал как раненый зверь.
— Но думали о том, что это конец?
— Я даже предположить такого не могла. Странно, что это вообще произошло, все были ошарашены. Если бы допускали мысль, что такое случится, наверное, не думали бы ни о какой законности, о репутации. Просто уложили бы его в больницу, несмотря ни на что. Предполагали, что все не настолько серьезно: мы же никогда не сталкивались с этим. Здоровый молодой мужчина взял и умер. Он здоровый, он пересилит это — думали так. А он действительно был очень сильный, спортивный. Занимался боксом, акробатикой, был такой накачанный. Поэтому все и думали, что пересилит, переборет, переживет.
А Володя все предчувствовал. Днем он сказал: “Сегодня я умру”. — “Володя, не говори глупости”. — “Нет, это вы говорите глупости”. Он был спокойный. Я ведь и заснула только потому, что наступила какая-то странная тишина и Володя перестал кричать. Он мне сказал: “Я нормально себя чувствую, иди поспи”. — “Да? Ты уверен?” И вот буквально за три часа, что я спала, он, очевидно, умер.
— Прошло 25 лет, и кажется, о Высоцком, о его жизни и смерти все сказано.
— Но есть вещи, которые знаю только я и о которых я никогда никому не скажу. Я была счастлива, а если ты любишь человека, то что бы с ним не происходило, все равно — счастье. Кто знает, как бы все сложилось, если смоделировать нашу жизнь: он бы оставил Марину, женился бы на мне, мы бы родили ребенка. Володя, наверное, так же бы пил, заглядывался бы на других женщин, и, наверное, это было бы для меня трагедией.
— Кстати, а почему у вас так мало, почти нет общих фотографий с Высоцким?
— Да не до этого нам было. К тому же “мыльниц” в то время не было.
— Он тебе снится?
— Снится, но редко. Наверное, я какая-то избранница — мне в жизни повезло дважды. У меня был Володя. А потом у меня появился Леня (Ярмольник), и я никогда не думала, что такое может повториться. У меня и Леня появился благодаря тому, что в моей жизни был Владимир Семенович.
— Какая связь?
— Самая прямая. Через два года после Володиной смерти я пришла в театр, и у той же самой администраторской, где познакомилась с Володей, увидела Леню. Попросила прикурить. И для меня было важно то, что он работает в этом же самом театре, что он знал Володю, а тот его очень ценил. Я помню, когда вышел фильм “Тот самый Мюнхгаузен”, мы с Володей смотрели его вместе. “Господи, какой потрясающий актер, — говорю я. — Какой-нибудь прибалт?” — “Почему прибалт? Это наш, Ермолай”. Леня по своим жизненным принципам похож на него.
— Хочешь сказать, что если бы повторилась та история у Комитета графиков на Грузинке, то Леня…
"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"
После перенесенной 4 декабря операции по удалению камней из почек Владимир Кличко [56-3-0, 49] почувствовал себя плохо (камень, находившийся в верхней трети мочеточника, был не удален, а отодвинут обратно в почку) и снова обратился в больницу, подвергнувшись второй операции в течение 24 часов. В связи с тем, что боксеру необходимо время для выздоровления, он ослаблен и вынужден принимать антибиотики и болеутоляющие, бой за звание чемпиона мира в супертяжелом весе c Жаном-Марком Мормеком [36-4-0, 22] вероятнее всего состоится 3 марта 2012 года. При этом купленные на 10 декабря 30 тысяч билетов будут действительны и 3 марта. Сейчас необходимо получить от руководства IBF подтверждение этой даты. Сторона Мормека согласна на такое предложение. В случае победы над Мормеком, украинский чемпион будет обязан в 90-дневный срок отстаивать свои титулы в бою с официальным претендентом по версии IBF Тони Томпсоном [36-2-0, 24]. читать дальше Незадолго до госпитализации абсолютный чемпион мира в супертяжелом весе рассказал о своих приоритетах: "Умственные способности – это номер 1 для меня, опыт – номер 2, физическая сила – номер 3. И только потом, наверное, идет врожденные способности, которые мы получаем от Матери-природы. Всё, что и как ты делаешь, в первую очередь связано с твоими умственными способностями. И ты можешь тренировать и развивать их. Вы можете тренировать свой ум так же, как вы тренируете собственное тело. Натренированное тело смотрится очень красивым, сильным, оно очень гибко. То же происходит и с умственными способностями. Это непросто, так как все мы имеем какие-то слабости. Все без исключения. При этом неважно, кто вы и чем занимаетесь. В течение всей своей жизни мы либо работаем над развитием своего менталитета, либо, если в чем-то не уверены, пытаемся скрыть свои недостатки. Поэтому здесь главное – быть честным с самим собой, найти свои слабые места, работать с ними и в конце концов избавиться от них".
Пресс-конференцией, посвященной отмене боя, воспользовался выступающий в Германии под псевдонимом «Немецкий Танк» сирийский супертяжеловес Мануэль Чарр [20-0-0, 11]. Обладатель титула WBC Intercontinental Silver заявил: «Я хочу боксировать с Виталием Кличко». После этого Мануэль преподнес менеджеру братьев игрушечный танк «как символ силы». Бернд Бёнте возразил, что телеканал RTL даже и не подумает организовывать прямую трансляцию боя Кличко с таким противником.
Тем не менее, вечер бокса 10 декабря в Дюссельдорфе все-таки состоится. Казахский боксер, выступающий за Германию, Геннадий Головкин [21-0-0, 18] проведет защиту титула "регулярного" чемпиона мира в среднем весе по версии WBA против американца Лахуана Саймона [23-3-2, 12]. В случае успешной защиты титула команда Геннадия организует в начале 2012 года бой с суперчемпионом WBA немцем Феликсом Штурмом [36-2-2, 15] в статусе обязательной защиты. Кроме того, в этом же шоу Иса Акбербаев [8-0-0, 5] из Казахстана поборется за вакантный титул интернационального чемпиона IBO в первом тяжелом весе против Армина Доллингера [21-2-0, 8] из Мюнхена.
Основатель промоутерской компании Sauerland Event Вильфрид Зауэрланд заявил, что готов устроить реванш между финским супертяжеловесом Робертом Хелениусом [17-0-0, 11] и британцем Дереком Чисорой [15-2-0, 9] в связи с весьма спорной победой Хелениуса в субботу 3 декабря. Но для начала Хелениус должен провести защиту титула чемпиона Европы по версии EBU против обязательного претендента - выступающего за Германию украинца Александра Дмитренко [32-1-0, 21]. Также в Sauerland Event обещали устроить реванш между чемпионом WBO в первом тяжелом весе Марко Хуком [34-1-0, 25] и российским боксером Денисом Лебедевым [23-1-0, 17] за бой 18 декабря 2010 года, закончившийся раздельным решением судей в пользу Хука.
Тренер "регулярного" чемпиона мира в супертяжелом весе по версии WBA Александра Поветкина [23-0-0, 16] Тедди Атлас считает, что перед обязательной защитой титула против американца Хасима Рахмана [50-7-2, 41] Саше было бы полезно провести еще один промежуточный бой. Например, против побившего в июле Чисору англичанина Тайсона Фьюри [17-0-0, 12]. С его точки зрения, бой с Босвеллом можно считать подготовкой к поединку с Кличко: "похожую стратегию, которую мы использовали против Босвелла, могли бы использовали и против Кличко: вы входите на дистанцию, на которой нейтрализуется джебб, заставляете соперника пятиться, противопоставляете его джеббу свой, и в этот момент начинаете его преследовать, стараясь подловить. Таким образом, вы вынуждаете его заплатить за отступление. Но это чисто теоретическая выкладка, ибо Кличко значительно лучше Босвелла, и против него нужно выходить более совершенным. Для этого я и прошу еще немного времени — чтобы мой боксер на практике закрепил уже выученное. Еще чуть-чуть, и мы справимся с Кличко". С 6 января Тедди возвращается в США и следующий свой тренировочный сбор Александр проведет за океаном.
Комментируя вызов, брошенный Хуком Поветкину, менеджер Русского Витязя Владимир Хрюнов сказал в интервью: "Парень на прошлой неделе, как я читал, уже позировал с детскими фотографиями братьев Кличко. То есть он уже готов. Готов к полету в космос. Я думаю, что встретим его нормально. Такие бои принимают немедленно, где бы это ни было. Можно даже без перчаток. Когда наших ребят зовут на бой таким образом — пожалуйста, немедленно. Мужчина для этого живет". Еще более резко прокомментировал этот вызов бывший тренер экс-чемпиона мира в супертяжелом весе Николая Валуева [50-2-0, 34] Манвел Габриелян: "Марко, оставайся в своем весе, лучше не дергайся. Если хочешь поражения — тогда подерись. Поветкин — грамотный боксер, Хук по сравнению с ним — ноль абсолютный. Пусть язык сворачивает во рту и дерется в своем весе". Сам Поветкин на вызов ответил согласием, добавив, что он готов к бою с немецким боксером, если тот откажется дать второй шанс Денису Лебедеву.
5 декабря в Двореце спорта в Екатеринбурге перспективный российский боксер Руслан Проводников [20-1-0, 13] завоевал вакантный титул чемпиона Азии по версии WBC в первом полусреднем весе, с большим трудом одолев по очкам экс-чемпиона мира американца Де Маркуса Корли [37-19-1, 22]. В этот же вечер российский полутяж Сергей Ковалев [17-0-1, 15] техническим нокаутом отобрал у своего соотечественника Романа Симакова [19-2-1, 9] титул чемпиона Азии по версии WBC. После полученной травмы Симаков впал в кому 5 декабря, а в ночь с 6 на 7 декабря 27-летний боксер, несмотря на все усилия врачей, скончался, не приходя в сознание.
"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"
Посмотрел таки фильм. Было интересно составить собственное мнение. Если честно, готовился к худшему. На мой далекий от высокого искусства взгляд, основную мысль фильма высказала еще в самом начале героиня Оксаны Акиньшиной: "Вы его доите!". Доят. До сих пор. И всякие "ансамбли бардов" (только я вижу здесь некий диссонанс?). И создатели кино. И даже - продавцы попкорна:
И в такой хэппи энд, кстати, я тоже не верю, хотя КГБшник мне понравился...
Пожалуй, выскажусь. Я НЕ ПОЙДУ смотреть фильм про Высоцкого. Не из-за ушей Безрукова, ляпов, отмеченных смотревшими, и не из-за "обожествления" Высоцкого. До первого мне нет дела, второго не увижу, а третье... Третье с точностью "до наоборот". Я не пойду, потому что Высоцкий был человеком, а любой человек имеет право на частную жизнь. Даже гений. Даже покойный. Чтобы решить, что ты не хочешь подглядывать и подслушивать не обязательно отстоять два часа на четвереньках у замочной скважины или прочесть чужое письмо.
Я понимаю, такая позиция в отношении публичной фигуры кажется странной, но так уж вышло, что я знаю лично какое-то количество людей известных. Нет, они не небожители, они именно что ЛЮДИ. И им отчего-то очень неприятно, когда всуе треплют их имя, а на "вынесение сора из избы" теми, кто в это избу был в свое время допущен, они реагируют с удивлением, обидой и болью. Да и у всех у нас есть нечто, которое мы не готовы вытаскивать на всеобщее обозрение, и любой из нас обидится на друга, родственника, бывшего партнера, если он злоупотребит нашим доверием. читать дальше
Поэтому я не могу принять позицию авторов подобных "откровений", будь то фильмы, мемуары или интервью. По-человечески не могу. А в данном конкретном случае еще и потому, что мнение самого Высоцкого высказано в его стихах. Он при жизни был объектом сплетен и пересудов, и это его, мягко говоря, не радовало.
...Я все вопросы освещу сполна - Как на духу попу в исповедальне! В блокноты ваши капает слюна - Вопросы будут, видимо, о спальне...
Да, так и есть! Вот густо покраснел Интервьюер: "Вы изменяли женам?" - Как будто за портьеру подсмотрел Иль под кровать залег с магнитофоном.
... Кто-то вякнул в трамвае на Пресне: "Нет его, умотал, наконец! Вот и пусть свои чуждые песни Пишет там про Версальский дворец!"
...Я смеюсь, умираю от смеха Как поверили этому бреду? Не волнуйтесь, я не уехал! И не надейтесь, я не уеду!
... Я не люблю открытого цинизма, В восторженность не верю и ещё — Когда чужой мои читает письма, Заглядывая мне через плечо.
... Я не люблю, когда мне лезут в душу Тем более, когда в неё плюют
Я не люблю манежи и арены На них мильон меняют по рублю Пусть впереди большие перемены Я это никогда не полюблю..."
Лично мне этих строк довольно, чтобы для себя (и только для себя) сделать вывод: Владимиру Семеновичу такое кино вряд ли бы понравилось. В искренность же процитированного я верю, тем более, что раз за разом наблюдаю сходные эмоции у других людей, оказавшихся в центре нездорового любопытства. Мне их жаль. И Высоцкого, посмертно продаваемого профессиональными родственниками и друзьями, мне жаль. Вне зависимости от того, сколько в этом сценарии правды.
Увы, все, что я могу сделать, это не заглядывать за портьеру, и мне все равно, насколько эта портьера аутентична и художественна. И да, я считаю, что Симонов знал, что делает, сжигая перед смертью письма.
Я против любого восстания, ибо оно будет сделано глупыми людьми. Я не пойду воевать против своего народа, какими бы благородными целями не прикрывались восставшие и недовольные. Воевать против своих ересь, и ересь полная. Внешние "доброжелатели" только и ждут такого расклада, поэтому любая война против своих же граждан не только подлость и предательство, но и угождение внешним противникам.
Люди слишком много стали ждать от государства, обленились вконец, ничего не хотят делать, не хотят пошевелиться, чтобы поработать и заработать. Привыкли думать, что большие деньги можно наворовать, а это оправдание ленивых и безруких. Очень часто винят власть в грехах, а что люди сами сделали, чтобы было хорошо?
Сильное государство можно построить, когда общество желает работать, сами для себя. А не прикрываться спермотоксикозно-подростковым, а почему я должен? Должен потому, что в этой стране живешь. Считаешь, что не должен? Собирай вещи и уебывай к пингвинам в Антарктику. Там ты точно никому не должен, да вот только от голода подохнешь.
Грязно у подъезда? Не мусорьте. Снег не убрали? Уберите. Мало денег платят? Идите работать. Разглагольствуете про заводы? Пиздуйте на них работать. Милиция плохая? Идите в нее работать и делайте лучше. Армия плохая? Идите в армию и служите как настоящие воины, а не укрывайтесь как трусливые щенки. В России плохо с наукой? Пиздуйте учиться и изобретать. Все дело в правильном приложении энергии, разрушать могут все а дружно созидать единицы.
Правового государства захотели? Так вы и есть государство, живите как люди, не как скот, не будьте быдлом. Хватит ругаться с соседями, будьте дружелюбнее и внимательнее к друг другу! А для начала научитесь кидать окурки в урну, улыбаться встречным лицам и искренне здороваться с коллегами по работе.
Кашин в твиттере вопрошает, почему армия не идет на помощь народу и где жэ танки, навальный ебашит луки прям из ОВД Сев.Измайлово, где ему, Яшену и Ко шьют неповиновение. Это Хипстер-революция и Кибертахрир, детка.
В Пакистане принято решение внести имя Иисуса Христа в список 160 непристойных слов, упоминание которых запрещено во всех журналистских сообщениях страны. К такому мнению пришли все национальные телекоммуникационные службы Пакистана.
«Говорят иудеи: "Христиане не на истинном пути". А христиане говорят: "Не на истинном пути иудеи", и при этом они ссылаются на Писание. Таким же образом повторяют их слова те, которые не знают [истины]. Аллах в День воскресения рассудит их в том, в чем они расходились». Сура 2, аят 113.
"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"
Как и ожидалось, в сети начинают появляться гневные возгласы на тему: "Никто из моих знакомых не голосовал за ЕдРо! Откуда взялось 50%? Это всё подтасовки и вброс бюллетеней!". Никто из моих знакомых не поехал приложиться к Поясу Пресвятой Богородицы. Откуда эти сотни тысяч людей? Очевидно, клиенты психбольниц, военные, студенты и госслужащие, ага... К тому что Москва - не Россия уже вроде привыкли. Пора бы осознать, что национальный домен первого уровня - таки это еще не вся наша страна.
"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"
Самым страстным и сексуальным представителям зодиака - Скорпионам, гороскоп 2012 принесет удачу в любви и позитивные изменения в карьере, которые начнутся после 10 марта, когда Марс – соуправитель Вашего знака зодиака перейдет в прямое движение. Начало года может принести изменения в Вашем ближайшем окружении, у родственников, может претерпеть изменения круг Вашего общения. Скорее всего Вам придется много работать с бумагами, общаться, контактировать с людьми, заниматься делами близких. До конца мая 2012 года у Вас будет повышена творческая активность, Вы будете много внимания уделять детям и любимым, кого-то с головой накроет новое увлечение, хобби или роман…кто-то решится на продолжение рода. Конец весны – начало лета может принести многим из Вас изменения в роде деятельности, либо повышение по службе, в любом случае Вас ждет много работы и возможно, расширение сфер деятельности. Лето 2012 года благоприятно для путешествий. Кроме того, может круто измениться Ваше мировоззрение – будьте открыты для нового, много читайте познавайте чужие культуры и обычаи. Темы творческой самореализации вновь вернутся в Вашу жизнь в августе – сентябре. И период с начала осени до конца года обещает быть плодотворным и счастливым.
читать и смотретьПоскольку, не смотря ни на что, до последнего времени, я был довольно далёк от водолазного дела, судил я о нём, как наверно и многие, по фильму с де'Ниро. Но в среду мне выпал шанс испытать всё на собственной шкуре. И для тех кому интересно я тут делюсь впечатлениями. Шлюз №1 Волжского Района Гидро Сооружений. Его фотографировать не стал - в сети всё есть. Однако, небольшая экскурсия проведённая пока мы добирались до места наводит на мысль - какое всё же грандиозное сооружение, насколько всё продуманно. А ведь шлюзу почти восемьдесят лет! Но вернёмся к основной истории. Было у меня два основных опасения, в отношении ко всему мероприятию. Первое это то, что находясь под водой захочется в туалет. Всё же синдром космонавта, кругом вода журчит, холод. В гидрокостюмах мокрого типа с этим просто, а тут - либо терпи, либо всплывай. Я даже солёных орехов купил, ну там чтобы воду в организме связать - всё по науке, правда забыл их взять с собой и съесть перед погружением. Но когда меня на месте одели в водолазные свитера, в ватные штаны, я пригрелся успокоился и первая тревога забылась. Одёжка небольшая, но отдельная тема. Нательное, свитера и штаны - всё из чистой шерсти (по некоторым данным из верблюжьей), мягкое и тёплое. Ватные штаны, меховая жилетка, ватные чуни - по паре на ногу (поменьше и побольше). Вопрос сохранения тепла отработан весьма качественно. И одевшись я, в принципе, уже стал приближаться по размерам к водолазной рубахе. Одеть (как и снять) гидрокостюм одному невозможно. Или очень непросто. Меня запихивали вдвоём. Может конечно в моделях, где перчатки не монолитные с костюмом, а надеваются отдельно, можно, хоть и весьма неудобно, ведь надо и за спиной натянуть ворот костюма на штыри манишки, прижать пластинами, насадить гайки и затянуть их ключом. Одним словом целое искусство. Вторая моя тревога, это что я в водолазном облачении не дойду до воды. Мы же все помним, как несчастного хромого негритёнка заставляли ходить по скользкому полу в полном водолазном снаряжении. В моём случае это два груза по шестнадцать кило - спереди и сзади, модные латунные кеды по десять с половиной килограмм и шлем тоже килограмм пять. Практически мой собственный вес. Но тут тоже всё обошлось. На понтоне одевать пришлось только калоши. Груза на меня навесили когда я уже стоял на трапе по колено в воде. Тут правда была другая тревога. Стоя на трапе с грузами, но без шлема, постоянно было ощущение, что я сейчас свалюсь спиной в воду и камнем уйду на дно. Пока мне не сказали "Ты чего, я ж тебя держу!". И правда, я ж привязан трос-сигналом. Стало полегче. А то привык нырять без страховки, без поддержки и помощи. Надели шлем. Потом (потом!) подключили к нему воздушный шланг. И сразу стало раздувать. На поверхности надо постоянно травить клапан. В кино, кстати этот момент упущен, бравый негритёнок постоянно мужественно смотрит в никогда не запотевающий иллюминатор без характерного движения головой назад - кнопка клапана позади чуть правее затылка. Там же неподалёку динамик полудуплексной связи с водолазным постом (на верху меня слышат постоянно, я их слышу когда они нажимают тангенту). Первое время разобрать, что мне говорят было сложно. В замкнутом пространстве шлема звук многократно отражался и дребезжал сквозь шум нагнетаемого помпой воздуха, свист клапана и бурление пузырей. Потом правда привык. Общались вполне нормально. На последней ступеньке трапа, когда оказываешься практически полностью под водой, надо остановиться и "подышать" - привыкнуть к управлению плавучестью костюма посредством стравливающего клапана. Отпустил кнопку - костюм надулся, всплываем. Нажал кнопку - стравил воздух, "обжался", тонешь обратно. Когда воздух из костюма выходит начинаешь чувствовать что снаружи вобщемто совсем не тёплая вода. Тут возникла сложность, может конечно лично для меня, оторваться от трапа и пойти вниз ногами вперёд - не видя куда падаешь. Но не стоять же вечно на трапе. Пошёл. Оказался в невесомости, без ориентиров - вокруг одинаковая мутноватая вода, не разобрать иду вверх или вниз, поворачиваюсь вокруг себя или падаю ровно. Но быстро об этом забыл - начало давить на уши. Тут тоже засада - привык то "продуваться" зажав нос руками, а тут руки в шлем не засунешь. Прижал подбородок к груди и стал сглатывать. Периодически забывая, что дышать можно. И, конечно, совсем забыв про клапан. Вошёл аккурат головой в понтон. "Выбросился". Плыть по поверхности в костюме практически нереально. Дотащили меня тросом до трапа, всунули в руку потерянный при всплытии фонарь (благо он проводом соединён с трос-сигналом) и отправили вновь. Второй раз пошёл вниз уже постоянно стравливая воздух. Встал на грунт, осмотрелся и пошёл. Поскольку сам определиться, где какая сторона не мог, просто пошёл вперёд, а меня сверху уже направляли ориентируясь по пузырям воздуха. Идти трудно, и, если чуть недотравил, сцепление с дном моментально теряется. Поэтому с поста быстро поступило разъяснение, что передвигаться надо на четырёх костях. Во-первых с учётом нашего прозрака - так хотябы видно дно, видно куда идёшь и что под ногами. Во-вторых, лобовая проекция меньше, а значит меньше сопротивление воды. И в-третьих, даже когда подвсплываешь (а система весьма инертна - клапан нажал, но первое время продолжаешь всплывать, отпустил, но ещё продолжаешь тонуть) ноги не теряют сцепления с грунтом и можно продолжать движение. Со временем я приноровился ходить под углом градусов тридцать к поверхности дна, едва касаясь его свободной рукой. Правда, когда доходил до чего-либо, сразу выпрямлялся потому, что муть поднятая моими шагами не давала рассмотреть ничего ближе метра от дна. Осмотрел механизм закрытия ворот, троса, прошёл между воротами, заглянул под ворота (там, кстати, с удивлением увидел в полости воздушный пузырь и не сразу понял что это я сам же и напустил пока залезал), дошёл до галереи, через которую из шлюза спускают воду, но туда идти мне не позволили. Там уже получил команду на возвращение и всплытие. Чтобы я ещё раз не выбросился, а это не сильно полезно для здоровья и нивелируется лишь малой глубиной и коротким временем погружения, меня подняли за трос-сигнал. Правда возникла небольшая внештатная ситуация. В процессе моих похождений трос оказался у меня между ног, и, когда меня начинали поднимать за него постоянно пытались опрокинуть меня вниз головой. Пришлось опускаться обратно на дно и пытаться переправить трос за спиной в нормальное положение. Но сделать это было не просто, даже понять за что я там позади схватился было нелегко. Перчатки толстые, двупалые, и даже полностью согнутые в них пальцы образовывали лишь небольшой бугорок вместо изгиба. В результате пришлось ложиться на дно и буквально сползать с трос-сигнала. Полчаса пролетели как пять минут. Замёрзнуть я не успел. Прохладно было лишь когда стравливал воздух и обжимался водой, а когда воздух напускал в костюм сразу становилось тепло и уютно. Даже не смотря на то, что шапка сползла на затылок (от постоянного протирания лбом с ней иллюминатора, хотя даже протереть толком не получалось - отрывание затылка от кнопки клапана вызывало сильнейшее чувство тревоги) голова не замёрзла, а спина даже вспотела - всё же передвижение требует больших усилий. Ощущения от того, что ты в воде, но с водой совершенно не контактируешь совершенно отличаются от того что испытываешь при обычном нырянии. Чувство безопасности, уверенности. Был момент когда я побоялся прорвать костюм, но вспомнив его толщину тут же успокоился. Зато головой можно смело обо всё ударяться (что я не раз и проделал под воротами и под понтоном) не боясь потери сознания - даже если отключишься раздуешься и всплывёшь. Даже обрыв кислородного шланга, если не растеряться, не так страшен - внутри костюма останется воздух на пару вдохов. Конечно это всё с учётом малой глубины и отсутствия надголовных сред. URL записи
"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"
День воинской славы России в честь начала контрнаступления советских войск против немецко-фашистских захватчиков в битве под Москвой 5 декабря 1941 года установлен Федеральным законом № 32-ФЗ от 13 марта 1995 года «О днях воинской славы (победных днях) России».
Контрнаступление началось 5-6 декабря 1941 года на фронте от Калинина до Ельца. читать дальшеБоевые действия сразу же приняли ожесточенный характер. Несмотря на отсутствие превосходства в живой силе и технических средствах, на сильные морозы, глубокий снежный покров, войска левого крыла Калининского и правого крыла Западного фронтов уже в первые дни контрнаступления прорвали оборону противника южнее Калинина и северо-западнее Москвы, перерезали железную дорогу и шоссе Калинин — Москва и освободили ряд населенных пунктов.
Одновременно с войсками, наступавшими северо-западнее Москвы, перешли в контрнаступление войска левого крыла Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Сильные удары войск Красной Армии по фланговым группировкам группы армий «Центр», предназначенным для окружения Москвы, заставили немецко-фашистское командование принять меры по спасению своих войск от разгрома.
8 декабря Гитлер подписал директиву о переходе к обороне на всем советско-германском фронте. Группа армий «Центр» получила задачу любой ценой удерживать важные в стратегическом отношении районы.
9 декабря советские войска освободили Рогачево, Венев, Елец, 11 декабря — Сталиногорск, 12 декабря — Солнечногорск, 13 декабря — Ефремов, 15 декабря — Клин, 16 декабря — Калинин, 20 декабря — Волоколамск. 25 декабря советские войска на широком фронте вышли к Оке. 28 декабря был освобожден Козельск, 30 декабря — Калуга, в начале января 1942 года — Мещовск и Мосальск.
К началу января 1942 года войска правого крыла Западного фронта вышли на рубеж рек Лама и Руза. К этому же времени войска Калининского фронта вышли на рубеж Павликово, Старица. Войска центра Западного фронта 26 декабря освободили Наро-Фоминск, 2 января — Малоярославец, 4 января — Боровск. Успешно развивалось контрнаступление на левом крыле Западного фронта и в полосе Брянского фронта (воссоздан 18 декабря 1941 в составе 3-й, 13-й и 61-й армий; командующий генерал Я. Т. Черевиченко, член Военного совета А. Ф. Колобяков, начальник штаба генерал-майор В. Я. Колпакчи).
Войска Брянского фронта во взаимодействии с войсками левого крыла Западного фронта к началу января 1942 года достигли рубежа Белев, Мценск, Верховье.
(Кстати, текущее прозвище Роми - Цапа. Этимология очевидна).
Первой же ночью выяснилось, что НЕ вставать Цапа пока не умеет. Ты ее кладешь – она встает. То есть, натурально, разворачивается попой и уходит. Ты ее ловишь, укладываешь, кормишь, укачиваешь – она на секунду приоткрывает один глаз и немедленно встает. Ей нужна опора, но в твоем присутствии это не проблема. Ты кладешь ее снова, укачиваешь, уговариваешь, докармливаешь и всячески голубишь. Она воркует в ответ на ласку, трет глазки, почти уже засыпает и встает. Сначала хмурится, потом уже в голос рыдает (спать-то хочется!), но встает. Восторгайся давай.
В восемь вечера это еще можно как-то пресечь, уболтать, закормить и отключить. Но когда мизансцена повторяется последовательно в час, в два, в три и в половину четвертого ночи – способность восторгаться снижается по экспоненте. С закрытыми глазами ты еще надеешься, что тебе показалось. Что оно крепко спит, а «вяк!» был требованием соски. Ты, не глядя, втыкаешь соску куда-то в район подушки, но подушка имеет форму двух крепких ножек. Клиент стоит и радостно размахивает руками. В час, в два, в три и в половину четвертого. Восторгайся давай.
Днем проще. Днем можно и повосторгаться - вертикальный человек, действительно, очарователен. Но днем другая проблема: упорный Цап, войдя во вкус, встает практически обо всё. «Всё» недовольно мяукает и нервно отбегает. У него с появлением клиента началась очень специфическая жизнь.
* * *
Кота, как с ними часто бывает, погубило любопытство. Сероглазая личинка человека почти с самого рождения выражала в адрес животного неумеренные восторги. Дрыгала ножками, пищала, улыбалась до ушей и нежно кричала что-то вроде «курлы, курлы». Кот, падкий на лесть и аплодисменты, быстро просек, что восторженная публика, как бы активно она ни рукоплескала, неизменно остается в ложе. И приобрел привычку выходить на шум оваций и усаживаться спиной к происходящему, соблазнительно выставив хвост. Публика цапала пальчиками воздух, до кота не доставала, но громко радовалась. Кот грелся в волнах славы, а мне перепадало несколько минут на чашку кофе.
Но сероглазые личинки человека – крайне непостоянные существа. Сначала клиент покинул ложу и твердо встал на четвереньки. Кот насторожился. Но четвереньки – еще не способ передвижения, а только форма, что-то вроде дилижанса без лошадей. Дилижанс без лошадей, как известно, не ездит. Цап раскачивался туда-сюда, мотал головой, призывно гулил и протягивал цепкие лапки. Кот приходил, как бывало, и вальяжно рассиживался на расстоянии хвоста. Клиент тянулся и пыхтел – но самоуверенный кот, привыкший к стабильности внешнего мира, не принимал его всерьез.
В один прекрасный день до Цапы дошло, что великая цель Поймать Кота отстоит от неё ровно на один толчок локтями. Четвереньки приобрели требуемый уклон, конечности сработали в нужной противофазе – и вожделенный хвост, удачно приделанный к коту с той стороны, оказался восхитительно доступен с этой. Кот, не оборачиваясь, фыркнул «не понял» и раздраженно выдернул хвост. Клиент сделал еще одно движение и достал до хвоста повторно. Кот обернулся и удивился. Он точно помнил, что пять минут назад эта выставочная кукла была от него гораздо дальше.
- Совсем с ума посходили, - бормотал кот, лениво пересаживаясь чуть левее, - скоро у них мебель ходить начнет.
Мебель ходить не начала. Но сероглазая личинка человека, которой пока недостает устойчивости, зато с лихвой отмерено упрямства, продолжила преследовать животное, каждый раз перегоняя его вперед на два шага. На пятый раз до кота дошло, что картина мира изменилась, он осуждающе сказал личинке «мяу» и отправился заедать шок кошачьим кормом. Личинка человека тут же догадалась, что кошачий корм – это изысканный деликатес, который ей, как младшей в стае, по-жлобски не дают, и решительно последовала за ним.
Когда я перехватила сероглазый таран на пути к расширению пищевых границ, кот уже был загнан на подоконник. Оттуда он осуждающе рассматривал назойливую личинку и скандально жаловался мне: - Поесть не дают – раз! Наслали какого-то толстого таракана – два! И ладно бы он просто ел со мной, он же разбрасывает корм двумя руками и отпихивает меня задней левой ногой!
Толстый таракан, весь в крошках кошачьего корма, сидел у меня на руках и смотрел на мир огромными глазами. Только младенцы умеют смотреть так невинно. И только они успевают шкодить быстрее, чем коты.
С тех пор отношения кота и личинки человека приобрели стабильность и простоту, как у давно женатой пары. При виде робко появляющегося животного Цапа оживляется, с размаху бухается на живот и начинает дрыгать ножками, колотить ручками по полу, призывно гулить и широко улыбаться. Любой поймет, что это - комиссия по встрече, изо всех сил голосующая «ну иди же, иди же ко мне, моя прелесть». Прелесть тоже это понимает и немедленно делает ноги. Цапа издает радостный вопль и быстро-быстро ползет за ним, каждые десять секунд пытаясь поймать кошачий хвост и, к счастью для кота, проигрывая на этом пару-тройку сантиметров. Дальнейшее зависит от настроения животного: они могут намотать таким образом и пять, и пятнадцать кругов по нашей немаленькой кухне. После чего кот устает кататься и сматывается наверх. Личинка человека пока не успевает сообразить, куда он делся, поэтому похожа на страуса из анекдота, который потерял страусиху, на его глазах засунувшую голову в песок. Цап крутит головой, молотит ручками и гулит: «ну где же ты, где же ты, моя прелесть?».
Прелесть отсиживается у Муси на высоком подоконнике, щурится в окно на соседские красные крыши и делает вид, что он тут ни при чем.
* * *
Чтобы младенец не мешал коту спокойно есть, я соорудила вокруг кошачьих мисок немаленькую баррикаду. Загородила обедающее животное тяжелыми бутылками с водой, детской качалкой и парой стульев. Один прыжок для кота и непреодолимое (как я надеялась) препятствие для человека.
Когда на кухне наступила тишина, я было решила, что человек раздумал пятить кошачий корм и благоразумно занялся игрушками. В это время человек, извиваясь, подлез под стулья и уже почти достал до мисок. Я выловила диверсанта, заменила стулья большой тяжелой сумкой и снова отправила гукающую девочку гулять. Отвернулась – снова тишина.
Девочка, старательно пыхтя, разбирала баррикаду. Отчаявшись сдвинуть качалку, она перевалилась в нее через бортик и теперь отгребала ногой от бутылок, толкая качалку вместе с собой. Больше всего это напоминало Винни-Пуха и его корабль «Плавучий медведь». Самое интересное, что мой обычно разговорчивый плавучий медведь на этот раз молчал. Видимо, уже догадался, что разгон демонстрации является на звук.
Так-то она умеет говорить. Говорит «мама», «кораблик», «молоко», «логарифм» и «синхрофазотрон». Ну, почти. «Да», «дя», «адя», «ка» и «га». После моих многочисленных попыток научить ее говорить «папа», сказала «ба». Зато абсолютно все понимает. Спросишь ее: - Роми, ты согласна, что при определенных условиях в любом языке существуют истинные, но недоказуемые утверждения? Что цель творчества заключается в создании образа, фон Вестхоф оказал большое влияние на творчество Баха, а в военное время значение синуса может достигать четырех? И Роми уверенно отвечает: - Да! Очень приятно пообщаться.
Научилась показывать лампочку. Стоит внести младенца в ванную, где просмотр лампочки является ежевечерним банным развлечением, как младенец задирает голову, смеется и одобрительно мычит. До тех пор, пока лампочка на месте, можно жить. Вот только реагирует она, похоже, не на слово "лампочка", а на слово "покажи". Потому что на просьбу показать кота, маму и лошадку - всё так же задирает голову наверх.
Подношу Цапу к зеркалу – красивую до невозможности, завернутую в полотенце. Видит себя, улыбается и восторженно дрыгает ногами. Ей вообще повезло: в любом зеркале, хоть дома, хоть у бабушки, да даже в лифте – показывают такую красоту. Просишь её: - Покажи мне, где Роми! И Роми уверенно показывает на лампочку.
Я покачиваю сероглазого человека, целиком умещающегося у меня на руках, без конца целую его в теплую бархатную макушку и думаю: боже мой, что же я буду делать, когда ты перестанешь быть младенцем? И ехидный внутренний голос, мой вечный союзник в битве против пафоса, немедленно отвечает: - Высыпаться.